Свирепый ландграф - Страница 60

– Не остри, ландграф! Стоило тебе заснуть, как эта тварь порвала бы тебе глотку.

– Мерзкий ублюдок! – представив жуткую картинку, бурно вознегодовал я.

– Мерзкий ублюдок! – еще раз подтвердила Горгулия Таймс. – Ну ничего… Ждать уже недолго, он за все получит сполна.

– Он еще что-то недополучил? – несколько удивленно брякнул я, поглядывая на дохлого зверька.

– Конечно! Ты еще спрашиваешь? А что он сделал с Вероникой?

– С Вероникой?! – уже в голос взвыл я, представив юную ведьму с распоротым горлом. – Нет!!! Как вы могли допустить?! Куда вы смотрели?

– Не… тряси… меня! – Мисс Горгулия с трудом оторвала мои руки от своих плеч. Я никогда не был так свиреп! – Ты же знаешь характер несносной девчонки. Разве теперешняя молодежь хоть чуть-чуть слушает старших?

– Вы должны были ее уберечь! Спрятать! Запереть в конце концов!

– Удержишь ее, как же! Он своими сладкими речами совсем вскружил дурочке голову.

– Вот дьявол! – поразился я. – Так эта тварь еще и разговаривать умеет?

– Ты это о ком? – неожиданно запнулась верховная ведьма, глядя на меня с нездоровым подозрением. Так смотрят на тихих, безобидных кретинов.

– О нем. – Я толкнул ногой трупик маленького чудища. – Об этом мерзком ублюдке, как вы выразились.

– У-у-у… Дубина! – в тихом бешенстве заскрипела зубами Горгулия.

В мою затуманенную болью потери голову осторожно забрела мысль о том, что мы говорим на разные темы. Вернее, тема одна, просто применяем мы ее к разным объектам.

– Так. Не перебивайте меня, я сам собьюсь. Вероника жива?

– Десять минут назад была здоровехонька и целовалась с этим негодяем на кухне.

Я сел на кровать. Верховная ведьма тоже. Она подала мне флягу. Я отхлебнул и передал ей, она отхлебнула. Мы помолчали. Вздохнули…

– Вы думаете, Зингельгофер подсунул мне в камин этого голого саблезубого кота?

– Он. Больше некому. Свадьба не должна состояться! Он погубит мою маленькую девочку! Ландграф, что мне делать?

– Ну, знаете… я тоже не семейный психолог. Надо во всем разобраться, а на это нужно время.

– Тебя убьют.

– А, плевать… Меня каждодневно убивают, привык. Какие у нас планы на ближайшее время?

– Сейчас придут звать на обед. Ха! Представляю их кислые рожи, когда они найдут лорда Скиминока живым!

– Они выдадут себя, – кивнул я. – В любом случае нас здесь хотя бы трое.

– Двое. Дракон заснул – и добудиться его сложно. Веронику в расчет не бери. Магическую поддержку я тебе обеспечу, но от ножа в спину, увы, могу и не уберечь.

– Длинноносый жених в курсе того, что вы неадекватно относитесь к их скоропалительному браку?

– Еще бы! При первой же встрече я почти превратила его в жабу, но там было столько колдунов среди его поганой родни… Никакой возможности довести до ума начатое заклинание. Он меня боится!

– Значит, уважает. Итак, идем на обед и действуем по обстановке. Надеюсь, нас не отравят. Я хочу спровоцировать мерзавца на какой-нибудь агрессивный шаг, и тогда, возможно, у Вероники откроются глаза.

– Сомневаюсь… – Верховная ведьма протянула мне костяное кольцо, изображающее рыбу, держащую во рту розу: – Надень на мизинец левой руки. Так, теперь никто не сможет тебя заколдовать. Или принести вред с помощью предметного колдовства. А насчет нашей влюбленной крошки… Боюсь, что, даже увидев тебя на полу, в луже крови, а рядом Зингельгофера, вбивающего в твою спину зазубренный меч, она сама придумает ему оправдание!

За нами пришли. Шестеро стражников в шипастых шлемах топтались у входа. Горгулия Таймс взяла меня под локоток:

– Идем, ландграф. Бежать ты уже не успеешь. Я постараюсь помочь сделать твою кончину пышной и запоминающейся.

Нас проводили в мрачный, праздничный зал. Там уже сидела толпа народу. Внешнее убранство было не в пример богаче, чем в моей комнате. Полно гобеленов, изображающих сцены расправы гоблинов над рыцарями, ведьм над юными девами, упырей над невинными младенцами. В центре на стене – большой барельеф из черного мрамора: рогатое, козлоподобное существо, восседающее на троне из человеческих костей. Рожа настолько мерзкая, что поневоле жалеешь об отсутствии стакана святой воды – выплеснуть в морду гаду! Огромные люстры по сто свечей. На полу ковры, мебель из червленого дуба, ручная работа очень высокого качества. Столы стоят в два ряда, а за ними уже вовсю обжираются гости. Я почувствовал приступ душной тошноты – здесь явно было в ходу человеческое мясо. Верховная ведьма поддерживала меня, шепотом советуя смотреть в потолок. Нет, господа-товарищи! Свадьбы не будет. Я сейчас еще немного полюбуюсь, и будут похороны. Одна большая братская могила. Пусть мне будет хуже, пусть я замучаюсь рыть такую глубокую яму, но ради святого дела можно и могильщиком потрудиться. Типажи для фильмов ужасов придется вербовать в другом месте. Наш приход ознаменовался ревом радости и недовольства.

– Да это же не настоящий ландграф! – пьяно рыгнул один разжиревший боров с кольцом в ноздре и ветвистыми рогами.

Я не отказал себе в удовольствии цапнуть его за чуб и дважды припечатать пятачком в салат. Присутствующие загоготали, им моя остроумная шутка понравилась. Нас усадили на почетное место – прямо напротив стола невесты и жениха. Под похоронную музыку в зал вошли новобрачные. На Зингельгофере был традиционный черный костюм, увешанный магическими камнями, волосы смазаны жиром, а роскошный плащ поддерживали сзади двое уродливых карликов. Длинноносая практикантка из Тихого Пристанища красовалась в ошеломляющем шелковом платье зеленого цвета с глубоким декольте, разрезом до бедра и волочащимся шлейфом. Голову невесты вместо традиционной фаты украшал венок из чертополоха с черной кружевной вуалью. По-моему, она даже разорилась на некоторую косметику – одна бровь была намазана гораздо гуще другой. Все загомонили и встали, подняв кубки за здоровье молодых. Горгулия Таймс принюхалась к содержимому моего бокала и тихо приказала: