Свирепый ландграф - Страница 33

– Милорд, я не пьяная, я все понимаю. Нитки кончились… все… нам всем… А как хочется жить и жить!

– Бульдозер, не наливай ей больше. Так она и меня в тоску вгонит.

– Но, лорд Скиминок, она права, клубка больше нет, Лабиринт может тянуться на тысячи миль – он магический. Мы рискуем блуждать здесь вечно…

– Ик! Нет! Мы перемрем с голоду! Сейчас разревусь… Не утешайте м-меня… Я так хотела… Я так надеялась… ой, мама…

– Жан, давай апельсин, она хоть какое-то время помолчит.

Лия действительно отвлеклась, сосредоточенно, как мартышка, отколупывая оранжевую кожуру маленькими кусочками.

– У нас есть нить, – продолжал я, – мы просто вернемся в ту маленькую комнатку и, запасшись клубками, пойдем по новой. Какой бы ни был этот Лабиринт, через год или два мы отсюда выйдем.

– Через сколько?!

– А как хотелось люб-б-ви! Ласки! Пон-нимания! Дом свой… Дети! Где тут мой законный суп… руг?

– Жан, дай ей еще апельсин и налей рюмку, может, тоже уснет…

Наша боевая подруга только нюхнула вино и сразу же мирно захрапела. Мы с оруженосцем сидели молча, размышляя каждый о своем. Надо подождать, пока дамы выспятся, и уж тогда возвращаться обратно. Я неожиданно поймал себя на мысли о том, что совершенно не вспоминаю о своем времени. Возможно, у меня слишком деятельный характер, возможно, детская любовь к сказкам переросла в нечто большее… Здесь мои друзья доказывают свою преданность мечом и кровью, а не ссужением полсотни до зарплаты. Здесь враги горят желанием насадить мою голову на кол, а не подвести меня под штраф. Здесь нет границ, которые бы не открыла закаленная сталь, нет таможни, документов, бланков, языковых барьеров. Понятие «честь» – это не только воинская или девичья. Понятие «долг» – не обязательно финансовое. Понятие «благородство» существует только здесь, в моем мире вообще не знают, что называть этим словом. Я не хочу отсюда уходить. Мне здесь нравится. Да, меня многое держит в моей стране, и я хотел бы быть там полезен, но… Не знаю! Если буду и дальше так рассуждать, то запутаюсь окончательно.

– О… а… лорд Скиминок… – Принцесса блаженно потянулась до хруста в суставах. – Уже пора в дальний путь?

– Как вам сказать… Торопиться в общем-то некуда. Дело в том, что клубок размотан до конца и… мамочки мои!

Нитка уходила за поворот коридора. Именно уходила, точнее, медленно, с чавканьем уползала. Жан хлопнулся на пол, ухватил ее за кончик и вытянул из-за угла крокодилоподобное существо на паучьих ножках. Пришлось взяться за меч, но смысл… Из пасти зарубленного чудовища торчали жалкие остатки Лииного клубка.

– Не понимаю причины твоей глубокой грусти, геройский ландграф? – искренне удивилась Бумбрумгильда, когда мы, растолкав Лию, дружно ударились в тихую панику. Что можно было объяснить этой дуре?!

– Мы… как бы помягче сказать, находимся в некотором размышлении, – едва сдерживая ругательства, процедил я. – Как вы видели, нехорошее порождение графского дебилизма только что съело нашу путеводную нить.

– Ну и что?

– Да ничего такого! – почти радостно заорал Бульдозер. – Просто мы не можем вернуться назад.

– А зачем?

– К вечеру я могу захотеть кушать! – в полный голос взвыла Лия, трагически выкручивая себе руки.

До принцессы что-то дошло. Теперь я хорошо понимаю, почему у ее отца такое оригинальное прозвище – Дуб Мореный. По-видимому, умственные способности они передают по наследству точно в той же пропорции, что и получают. В таком случае им можно только посочувствовать…

– Вы хотите сказать, до вечера я не увижу своего возлюбленного?! Ну уж нет, господа! У меня свадьба! Женихами в наше время не разбрасываются. Вы, конечно, как хотите, а я пошла!

– Куда? – тихо и почти ласково полюбопытствовали мы.

– Вон туда. Потом направо до перекрестка, а там по прямой к выходу! – убежденно встала принцесса.

Одним взглядом заткнув рты Лие и Бульдозеру, я жестом пропустил ее вперед. Интуиция, озарение, предвидение, шестое чувство – называйте это как угодно, – я нутром чувствовал, что она знает, куда идти. В гвардейском ритме мы едва поспевали за решительно-размашистым шагом Бумбрумгильды. Лишь раз нам попался какой-то щуплый мертвец с зубастым кинжалом. От столкновения с мощной грудью крупной женщины его припечатало к стене, и он сполз на пол без всякой помощи с нашей стороны. Я на всякий случай оглядел несчастного, добивать было уже нечего – ни одной целой косточки, включая плюсны и предплюсны. Так, сплошная щебенка.

– Ваш выход, милорд!

Наш выход? Невероятно! Вот он! Сияющий солнечным светом прямоугольник двери. Господи, я был готов ее расцеловать! В смысле, принцессу. Наверняка и моих ребят обуревали похожие чувства. Да, граждане! Нельзя недооценивать таинственную силу женской души, способной ради замужества преодолеть все преграды и выйти навстречу любящему сердцу.

– Ваше Высочество, я ваш должник! Слово ландграфа, приложу все усилия для вашего счастливого брака. – Я изобразил самый учтивый поклон.

Следом за мной склонил голову верный Бульдозер, и даже Лия благодарно присела наподобие реверанса. Принцесса поочередно обняла нас троих. Может, она и толстая, но у нее добрая душа…

Мы вышли к воротам. Нас никто не задерживал, не провожал, следов сбежавшего графа вообще не было видно. Хотя зачем мы ему? Он свое кольцо получил, пленниц наворует новых, а затевать лишние потасовки не в его интересах. Бумбрумгильда дотронулась до массивных засовов, и они бесшумно отошли в стороны. Тяжелые ворота заколдованного замка распахнулись. Ну вот. Можно вздохнуть посвободнее. Еще одно опасное приключение мы успешно свалили с наших натруженных плеч.